Территориальная идентичность. Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований Территориальная самоидентификация

Концепция региональной идентичности имеет междисциплинарное содержание и базируется на научном наследии ряда наук. Региональная экономика «обеспечивает» концепцию региональной идентичности соответствующей статистикой и предоставляет свои специфические методы исследования. (К примеру, интересные результаты дает приложение теории центральных мест В. Кристаллера к оценке радиуса влияния и притяжения поселений.) Социология и социальная география в СССР-России в 70е - 90е гг. сформировали концепцию социально-территориальной общности (СТО), актуальную и сегодня.

Среди отечественных исследований одно из немногих исследований «территориальной идентичности» принадлежит Н.А. Шматко и Ю.Л. Качанову. Территориальная идентичность является результатом отождествления «Я - член территориальной общности». Предполагается, что для каждого индивида при фиксированном наборе образов территорий механизм идентификации постоянен. Авторы указывают, что каждый индивид обладает образом «Я - член территориальной общности», который вместе со способом соотнесения (сравнения, оценивания, различения и отождествления) образа «Я» и образов территориальных общностей образует механизм территориальной идентификации. Важным моментом здесь является «масштаб» или границы той территориальной общности, к которой индивид чувствует причастность: это может быть ограниченная территория - конкретное место (город, село, область) или значительно более широкие пространства - Россия, СНГ, а для некоторых респондентов («имперцев», «державников») - все еще СССР. Многое зависит от условий социализации и положения (не только социального, но и географического) конкретного индивида». Следует отметить, что географы подошли к изучению проблем идентичности и отталкиваясь от изучения географической среды. Географы, конечно же, не видели в характеристиках территории единственную причину конкретного формирования какой-либо культуры, скорее, те или иные особенности географической среды рассматривались как фактор территориальной дифференциации культуры. Теории географической среды и ее многочисленные ответвления сыграли, безусловно, положительную роль в формировании теоретических представлений о региональной идентичности.

Традиционные исследования общности базировались на представлениях о жестко ограниченных в территориальном социальном и культурном плане территориях. Эксперты и ученые считали, что «конфликт идентичностей» происходит там, где две или более групп начинают претендовать на одну и ту же историческую, культурную, социальную, политическую территорию. Естественно то, что «накладка идентичностей» наиболее явно проявляется в случаях политических притязаний на спорные географические территории. Сила территориального инстинкта многократно умножается в том случае, если территориальная общность оказывается в пограничном положении. В общественных науках постепенно складывается точка зрения, согласно которой под территориальной идентичностью понимаются изменяющиеся и динамичные явления, нежели зафиксированные неизменные пространства с четкими границами.

Отечественная наука также не обошла вниманием эти сюжеты, связанные прежде всего с творчеством Д.С. Лихачева и Ю.М. Лотмана. Анализируя характер географических описаний страны в древнерусской литерату ре, Д.С. Лихачев отмечает: «География дается перечислениями стран, рек, городов, пограничных земель».

Итак, региональная идентичность - часть социальной идентичности личности. В структуре социальной идентификации обычно выделяют два основных компонента - когнитивный (знания, представления об особенностях собственной группы и осознания себя её членом) и аффективный (оценка качеств собственной группы, значимость членства в ней). В структуре региональной социальной идентификации присутствуют те же два основных компонента - знания, представления об особенностях собственной «территориальной» группы и осознания себя её членом и оценка качеств собственной территории, значимость ее в мировой и локальной системе координат. Что это означает для совокупности населения, объединенной как минимум общим местом проживания? Ответ очевиден - возникает региональная общность. Необходимо осознать еще одну важную сторону сущности региона, определяющую специфику идентификации. Обычно «естественность» того или иного региона доказывается сходными географическими или культурными параметрами, которые «естественно» отделяют этот регион от соседних территорий. Следует отметить, что провозглашение некоторой совокупности территорий «регионом» возможно лишь при наличии всех или части указанных признаков:

· общности исторических судеб, свойственных только этой группе особенностей культуры (материальной и духовной),

· географического единства территории,

· некоторого общего типа экономики,

· совместной работы в региональных международных организациях.

Иными словами, для региональной идентификации принципиально важным понятием является представление о территориальных связях (ТС). ТС - связи, возникающие на основе совместного или соседского проживания членов социальных групп различного масштаба и различной культурной идентификации.

Рассматривая вопрос о региональной идентичности, следует учитывать то, что идентичность как процесс социальной идентификации, во-первых, может генерироваться самой общностью (внутренняя идентичность). Во-вторых, можно поставить вопрос о вспомогательной идентичности, базирующейся на наличие двух «эталонных культур» или одной эталонной и одной вспомогательной. В-третьих, территориальная идентичность может быть приписываема общности извне. Все варианты идентификации находятся во взаимосвязи и подвержены динамическому взаимовлиянию.

Говоря о показателях измерения идентичности, прежде всего следует отметить то, что мы должны отличать показатели, позволяющие измерять собственно идентификацию, и показатели, позволяющие измерять экономические и социальные процессы, ведущие к конструированию виртуального региона. Вторая группа показателей закономерно оказалась в поле зрения исследователей достаточно давно и исследуется как экономистами, географами, так и социологами. В данном разделе рассматриваются лишь собственно идентификационные показатели. Они имеют серьезную специфику, трудно определяются и еще труднее измеряются. К примеру, чем и как измерить процесс формирования социально-территориальной общности? Ясно, что все классические экономические показатели не дают главного - не показывают характер территориальных связей.

Наличие устойчивых территориальных связей населения не означает обязательного существования социально-территориальной общности, эти связи могут быть шире. Маятниковая миграция, радиус распространения дачных хозяйств центрального города - все это способствует региональной идентификации. При этом центральный город является «точкой опоры» для сообщества. Сошлемся на предложенное социологом Энтони Гидденсом понятие - «time-space comparison», пространственно-временное сжатие.

Следует обратить внимание и на некоторые экономические характеристики, например, связанные с ранжированием социально-статусных диспозиций по оси центр-периферия. В данном случае, конечно, оппозиция центр-периферия понимается не в пространственно-географическом отношении, а в связи с близостью или удаленностью от средоточий разного рода ресурсов и взаимодействий. Поскольку социально-статусная приближенность к центрам облегчает доступ к ресурсам и возможностям деятельности, она способствует экономическому развитию. Социально-статусная вытесненность на периферию ограничивает доступ к ресурсам и возможностям и подкрепляет охранительную (или оборонительную), консервативную, по сути, жизненную установку, связанную с удержанием экономических и статусных позиций.

Таким образом, первая задача - это диагностика объективного экономического и социально-экономического положения территории, в пределах которой предполагается существование региональной идентификации. При этом в рамках первой задачи оказываются важными не только такие базовые показатели, как ВРП и численность населения, но и специальные измерите ли, к примеру, наличие / отсутствие маятниковой миграции.

Самое главное заключается в том, что региональная идентификация - процесс управляемый. Интересы стратегического управления территориальным развитием в России неизбежно потребуют учета всех, даже малозначимых, факторов. На современном этапе развития используются наиболее значимые и «масштабные» макроэкономические методы. Однако в перспективе, в условиях глобализирующегося мира, региональная идентификация становится фактором, серьезно корректирующим процессы мирового развития. Региональная идентичность как явление общественной жизни и предмет исследования имеет достаточно сложную природу. Вероятно, разворачивающаяся унификация экономического пространства (глобализация) сопровождается дифференциацией политического пространства (регионализация). Новая региональная самоидентификация России скорее не явление, а процесс, который растянется на долгое время. Однако существуют участки российской территории, где реидентификация вынужденно идет быстрыми темпами. Уникальный пример региональной идентификации - Калининградская область. Формирование чувства региональной общности в Калининградской области началось после превращения области в эксклав. В свою очередь сегодня состояние экономического климата в области зависит от политического состояния области, качества региональной общности. Региональная идентификация, по сути, может быть как положительной, так и отрицательной с точки зрения эффективности экономического развития региона. Осознание населением собственного экономического и политического статуса неизбежно отражается и в характере хозяйственного развития. Статус «столичности» становится фактором социально-психологического климата, влияющего в свою очередь, скажем, на инвестиционную привлекательность. Это обстоятельство подчеркивает и М. Портер: «Парадоксальным является то, что устойчивые конкурентные преимущества в условиях мировой экономики часто оказываются в большей степени локальными…. Близость в географическом, культурном и организационном плане обеспечивает возможность специального доступа, особые взаимоотношения, лучшую информированность, возникновение мощных стимулов (выд. мною Н.М.), а также другие преимущества в производительности и в росте производительности, которые сложно получить на расстоянии». Иными словами, культурная и организационная близость является экономическим ресурсом, фактором конкурентных преимуществ.

Территориальная идентичность в социологии

Мир повседневной жизни имеет пространственную и временную структуры. Пространственная структура здесь нас мало интересует. Достаточно сказать лишь то, что она имеет социальное измерение благодаря тому факту, что зона моих манипуляций пересекается с зоной манипуляций других людей. Гораздо важнее <...> временная структура.

При этом в социологии существует направление социология пространства , предложенное Георгом Зиммелем в 1903 году и получившее развитие в работах тех же Питера Бергера и Томаса Лукмана и многих других западных и российских социологов .

Но пространство в социологии пространства - не более чем метафора, никак не влияет на социальные взаимодействия и вообще лишено всяких свойств. Такое понимание пространства было инициировано основоположником социологии пространства Георгом Зиммелем и не претерпело за вековую историю этого направления в социологии существенных изменений. И если Зиммель ещё пишет о пространстве вообще, а не только о его социальной ипостаси, оставляя место для «пространства социума», то ведущий современный российский учёный этого социологического направления Александр Филиппов полностью отказывает пространству в свойствах :

«…«Пространство» представляет собой социальную и научную метафору, впрочем, порой весьма наглядную - скажем, в случае с престижными и непрестижными районами в городе, размещением кабинетов начальников и подчиненных в организации и т. п. Во всех таких случаях различие социальных позиций выражается в различии локализаций, т. е. может действительно созерцаться как пространственная форма, однако это вовсе не обязательно. Такое «социальное пространство» - удобное, но всё-таки лишь иносказательное выражение, подобно «социальной дистанции» или «социальной лестнице».

Территориальная идентичность в географии

Прикладные аспекты территориальной идентичности

Региональная идентичность в политике

40-й президент США (1981-1989) от Республиканской партии Рональд Рейган во время президентской кампании в Южной Каролине (1980)

В избирательном штабе Рейгана была целая команда специалистов по политической географии страны - тонких знатоков региональной идентичности разных частей США, и команда эта постоянно вносила существенные коррективы в тон и аргументацию речей Рейгана в зависимости от того, в какой части страны он выступал. Скажем, если Рейган собирался отстаивать необходимость больших военных расходов, то в Миннесоте ему строили речь с учётом того, что здесь избиратели ценят свой тщательно отлаженный общественный уклад, активно участвуют в социальной жизни и вообще выделяются на американском фоне крепостью своих общественных идеалов. Исходя из этого, речь Рейгана изобиловала словами о «безбожных большевиках», угрожающих Америке, которая-де вынуждена экономить на многом, чтобы противостоять «империи зла». Если Рейган переезжал в города Приозёрья вроде Кливленда , то тон речи приспосабливался к царящему здесь практицизму: военные расходы - это новые рабочие места, это стимул для местной экономики и т. д. Речи на Юге не стоило украшать аргументами насчёт советской угрозы, потому что местные жители, как правило, слишком смутно представляли себе, где этот СССР расположен, и были слишком сильно погружены в чисто местные заботы. Поэтому здесь Рейган в основном сетовал на то, что лихоимцы-демократы совсем запустили коммунальное хозяйство и что он, мол, немедленно всё это исправит после прихода к власти, - и лишь «под сурдинку» говорил что-то о военных расходах. На Диком Западе же его речь оснащали грубыми словечками, простонародными выражениями, потому что считалось, что нравы тут всё ещё весьма «крутые», а социум не устоявшийся («эти козлы-большевики», «я им рога-то пообломаю» и т. п.).

- Леонид Смирнягин , член Президентского совета (1993-2000) при 1-м президенте России Борисе Ельцине

В реальной политике региональная идентичность не просто фиксируется как научная данность, но даёт материал для анализа территориальных общностей с точки зрения политических интересов государств, политических партий и отдельных политиков.

Устойчивая территориальная общность объединена общими системами ценностей для её членов, сходной реакцией на социальные процессы и единой волей к социальному действию. Территориальная идентичность может служить основой для мобилизации общественных сил как в созидательных, так и в разрушительных целях. Для каждой территориальной общности могут быть созданы различные методы воздействия на неё в зависимости от целей и задач политики.

Один из самых ярких примеров практического использования в политике региональной идентичности - изменение тактики ведения избирательной кампании от региона к региону.

Региональная идентичность в предпринимательстве

Территориальные различия во вкусах потребителей как одна из сторон региональной идентичности изучаются в западных странах для организации оптовой и розничной торговли. Как правило, подобные исследования, связанные, прежде всего, с опросами населения, ведут частные компании. Созданные банки данных картографируются. Результаты исследований высокого уровня сами по себе являются предметом продажи, поэтому редко попадают в открытую печать. Исследования различаются по степени обобщения материала и могут варьировать от предпочтений американцев в еде в разных регионах США до распространённости типов потребительских товаров по территории страны.

Один из ведущих американских исследователей товарных предпочтений Майкл Уайс, использовавший данные консультативных компаний, выявил в США 62 «общинных кластера», объединённых в 15 групп . Фактически разные стили жизни кластеров, привязанные к территории сеткой узловых районов Бюро экономического анализа США , были отражением региональной идентичности этих групп.

Территориальная идентичность в брендинге территорий

Синонимы и близкие понятия

См. также

Библиография

Ачкасов В. А. Региональная идентичность в российском политическом пространстве: «калининградский казус» // Политэкс. - 2005. - № 3.
Баранов А. В. Региональная политическая идентичность: методы исследования // Социальная идентичность: способы концептуализации и измерения: Материалы Всероссийского научно-методического семинара. - Краснодар, 2004.
Бассин М. К вопросу о географии национальной идентичности // Идентичность и география в современной России. - СПб: Геликон Плюс, 2003. - С. 10-14.
Берендеев М. В. Кто мы? Калининградцы в поисках идентичности // Социологические исследования . - 2007. - № 4.
Большаков С. Н. Проблемы региональной идентичности в российском политическом пространстве // Управленческое консультирование. - 2003. - № 1.
Герен-Пас Ф. Откуда мы? О пространственно-географической самоидентификации жителей Франции // Этнографическое обозрение . - 2005. - № 5.
Дробижева Л. М. Этническая и республиканская идентичность: проблемы совместимости // Региональные процессы в современной России: экономика, политика, власть. - М., 2003.
Жаде З. А. Россия в поисках региональной идентичности // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. - 2007. - № 3. - С. 58–67.
Задорожнюк И. , Лаврик Э. Централизм, самоуправление и региональная идентичность славянства // Свободная мысль . - 2007. - № 1. - С. 177-192.
Замятин Д. Н. Сопространственность и идентичность // Политическая идентичность и политика идентичности: В 2 т. - Т. 1: Идентичность как категория политической науки: Словарь терминов и понятий / Отв. ред. И. С. Семененко. - М.: , 2011. - С. 158-161.
Колосов В. А. , Галкина Т. А. , Криндач А. Д. Территориальная идентичность и межэтнические отношения (На примере восточных районов Ставропольского края)// Политические исследования . - 2001. - № 2. - С. 61-77.
Котляков В. М. , Комарова А. И. Региональное самосознание, территориальное самосознание // Котляков В. М. , Комарова А. И. География: Понятия и термины: пятиязычный академический словарь: русский - английский - французский - испанский - немецкий / Российская академия наук . - М.: Наука , 2007. - С. 465.
Крылов М. П. Региональная идентичность в историческом ядре Европейской России // Социологические исследования . - 2005. - № 3. - С. 13-23.
Крылов М. П. / Сост., отв. ред. Д. Н. Замятин ; авт. Андреева Е., Белоусов С., Галкина Т. и др. - Вып. 2. - М.: , 2005. - С. 356-360.
Крылов М. П. Современная российская региональная идентичность. Общество и пространство. Теоретико-методологические и дискуссионные вопросы // Известия Русского географического общества . - 2006. - Т. 136. - Вып. 6.
Крылов М. П. Приграничная идентичность // Политическая идентичность и политика идентичности: В 2 т. - Т. 1: Идентичность как категория политической науки: Словарь терминов и понятий / Отв. ред. И. С. Семененко. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН) , 2011. - С. 147-153.
Кувенева Т. Н. , Манаков А. Г. Формирование пространственных идентичностей в порубежном регионе // Социологические исследования . - 2003. - № 7. - С. 77-89.
Мелешкина Е. Ю. Региональная идентичность как составляющая проблематики российского политического пространства // Региональное самосознание как фактор формирования политической культуры в России. - М., 1999.
Назукина М. В. Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН) , 2011. - С. 140-143.
Назукина М. В. Региональная идентичность // Политическая идентичность и политика идентичности: В 2 т. - Т. 1: Идентичность как категория политической науки: Словарь терминов и понятий / Отв. ред. И. С. Семененко. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН) , 2011. - С. 143-147.
Прохоренко И. Л. Территориальная идентичность // Политическая идентичность и политика идентичности: В 2 т. - Т. 1: Идентичность как категория политической науки: Словарь терминов и понятий / Отв. ред. И. С. Семененко. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН) , 2011. - С. 135-140.
Сагитова Л. В. Региональная идентичность: социальные детерминанты и конструктивистская деятельность СМИ (на примере республики Татарстан) // Центр и региональные идентичности в России / Под ред. В. Гельмана, Т. Хопфа. - СПб; М.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге; Летний сад, 2003.
Сверкунова Н. В. Региональная сибирская идентичность: опыт социологического исследования. - СПб: Издательство НИИ химии Санкт-Петербургского университета, 2002. - С. 12–13.
Смирнова А. Г. Формирование идентичности в российской провинции. - М., 2001.
Смирнягин Л. В. О региональной идентичности // Вопросы экономической и политической географии зарубежных стран. Вып. 17: Меняющаяся география зарубекжного мира. - Москва-Смоленск: Ойкумена, 2007. - С. 21-49.
Суханов В. М. Некоторые аспекты становления и функционирования региональной идентичности в РФ (на примере Республики Башкортостан) // Вестник Башкирского государственного университета. - Уфа: Издательство БашГУ, 2007. - № 2. - С. 101-107.
Суханов В. М. Башкортостан: проблемы идентичности в мультикультурном пространстве // Политические исследования . - 2008. - № 4. - С. 55-65.
Суханов В. М. Региональная политическая идентичность в постсоветской России: теория и практика. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2008. - 254 с.
Суханов В. М. Региональная политическая идентичность в современной России: идеологические, социокультурные и исторические основания. - Саратов: Издательский центр «Наука». 2008. - 190 с.
Суханов В. М. Информационно-коммуникационное обеспечение региональной идентичности в условиях глобализации // Вестник Саратовского государственного университета. Серия Социология. Политология. - 2008. - Т. 8. - Вып. 2. - С. 119-123.
Суханов В. М. О некоторых вопросах становления региональной идентичности в России // Вестник Башкирского государственного университета. - 2008. - № 4. - С. 1071-1079.
Суханов В. М. Региональная идентичность в контексте глобализации: теоретический анализ // Мировая экономика и международные отношения. - 2009. - № 1. - С. 104-110.
Тимофеев И. Проблемы страновой идентичности в зарубежной политологии // Международные процессы. - М., 2007. - Том 5. - № 1.
Трофимов А. М. , Шарыгин М. Д. , Исмагилов Н. Н. Территориальная идентификация в географии и вернакулярные районы // Географический вестник. - 2008. - № 1 (7) - С. 5.
Туровский Р. Ф. Региональная идентичность в современной России // Российское общество: становление демократических ценностей? - М.: Гендальф, 1999. - С. 87-136.
Туровский Р. Ф. Соотношение культурных ландшафтов и региональной идентичности в современной России // Идентичность и география в современной России. - СПб: Геликон Плюс, 2003. - С. 139-173.
Туровский Р. Ф. Региональные особенности русского национального самосознания // Гуманитарная география: Научный и культурно-просветительский альманах / Сост., отв. ред. Д. Н. Замятин ; авт. Абдулова И., Амоголонова Д., Балдин А. и др. - Вып. 3. - М.: , 2006. - С. 287-313.
Туровский Р. Ф. Региональная идентичность // Гуманитарная география: Научный и культурно-просветительский альманах / Отв. ред. И. И. Митин ; сост. Д. Н. Замятин ; авт. Анисимов К. В., Балдин А. Н. , Горелова Ю. Р. и др. - Вып. 6. - М.: , 2010. - С. 308-310.
Хангтингтон С. Кто Мы? Вызовы американской национальной идентичности. - М.: АСТ , 2004. - 49 с.
Шматко Н. А. , Качанов Ю. Л. Территориальная идентичность как предмет социологического исследования // Социологические исследования . - 1998. - № 4. - С. 94-101.
The Geography of Identity / ed. by Patricia Yaeger. Ann Arbor, Michigan: University of Michigan Press, 1996. 481 p.
Hobsbawm E. Language, culture and national identity // Social research. 1966. № 4. Р. 99.
Marks G. Territorial Identities in the European Union // Regional Integration and Democracy / ed. by J. Anderson. N. Y.: Rowman & Littlefield, 1999. P. 69-91.
Place and the Politics of Identity / eds. by M. Keith and S. Pile. N. Y.: Routledge Press. 1993. 235 p.
Rokkan S. , Urwin D. The Politics of Territorial Identity: Studies in European Regionalism. L.: Sage, 1982. 438 p.
Weiss M. The clustering of America. Harpers and Row, NY, 1988. 416 p.
Weiss M. Latitudes and attitudes: an atlas of American tastes, trends, politics and passions. Little, Brown and Co. NY, 1994. 224 p.
Weiss M. The clustered world: how we live, what we buy, and what it all means about who we are. Little, Brown and Co, NY. 2000. 323 p.

Примечания

Смирнягин Л. В. О региональной идентичности // Вопросы экономической и политической географии зарубежных стран. Вып. 17: Меняющаяся география зарубекжного мира. - М.-Смоленск: Ойкумена, 2007. - С. 21-49.
Бергер П. , Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / Пер. Е. Руткевич. - М.: Медиум; Academia-Центр, 1995.
Филиппов А. Смысл империи: к социологии политического пространства // Вопросы социологии. - 1992. - № 1.
Weiss M. The clustering of America. Harpers and Row, NY, 1988, 416 pp.
Weiss M. Latitudes and attitudes: an atlas of American tastes, trends, politics and passions. Little, Brown and Co. NY, 1994, 224 pp.
Weiss M. The clustered world: how we live, what we buy, and what it all means about who we are. Little, Brown and Co, NY. 2000. 323 pp.
Назукина М. В. Локальная идентичность // Политическая идентичность и политика идентичности: В 2 т. - Т. 1: Идентичность как категория политической науки: Словарь терминов и понятий / Отв. ред. И. С. Семененко. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН) , 2011. - С. 140-143.

Глава 1. Территориальная идентичность как один из видов социальной идентичности.

§ 1. Социальная идентичность как предмет социально-психологического исследования.

§ 2. Основные направления исследований территориальной идентичности.

§ 3. Структура территориальной идентичности.

Глава 2. Эмпирическое исследование территориальной идентичности жителей большого города.

§ 1. Программа исследования.

§ 2. Методика исследования и выборка.

§ 3. Феноменология территориальной идентичности по ее структурным компонентам.

§ 4. Феноменология территориальной идентичности в различных социальных группах мегаполиса.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Территориальная идентичность как социально-психологический феномен»

В диссертации рассматривается проблема территориальной идентичности жителя большого города. Эта проблемная область находится на стыке социальной психологии (Андреева, 2000), психологии среды (экологической психологии) (Дерябо, Ясвин, 1996; Осорина, 1999; Сайко, 2006; Черноушек, 1989; Яницкий, 1996), архитектуры и градостроительства (Акин, 1996; Глазычев, 1994; Степанов, Иванова, Нечаев, 1993), социологии города и социологии соседства, а также культурологии. Вводимое в работе понятие территориальной идентичности объединяет социально-психологические представления о социальной идентичности человека и исследования взаимодействия человека с жилой средой, как психологические, так и проводимые в смежных науках. За рамками рассмотрения намеренно оставлена проблема связи с жилищем, домом, внимание фокусируется на связи с районом проживания, который является одновременно территориальной, градостроительной и социальной единицей. Рассмотрение более крупных территориальных объединений, таких как город, регион, страна, также не входит в задачи исследования.

Актуальность исследования. Социальные изменения, происходящие в мире, затрагивают различные аспекты жизнедеятельности человека, трансформируют не только поведенческие сценарии, но и процессы социальной категоризации. Время и пространство, общественные отношения и культурные связи становятся источниками формирования знания человека о самом себе, основаниями социальной идентичности (Андреева, 2000; Абульханова, Белинская, 2006; Белинская, Стефаненко, 2000; Белинская, Тихомандрицкая, 2001; Березина, 2001; Заковоротная, 1999; Стефаненко, 2004; Burris, Jackson, 2000; Cinnirella, 1998; Dunn, 2004; Postmes at al., 2005).

Одной из фундаментальных составляющих образа социального мира является образ среды, частью которого является территориальная идентичность личности. В условиях социальных изменений мобильность становится привычным атрибутом жизни, что предполагает изменение формировавшейся веками, культурно и социально обусловленной связи индивида с местом проживания. Обеспечение всех нужд жизнедеятельности, удовлетворение потребности в комфорте, доступность основных благ становятся нормативом градостроительного проектирования и жилищного строительства. Одновременно на групповом и на индивидуальном уровне происходит социальная дифференциация: выбор места жительства, обустройство жилища осуществляется с учетом личностных особенностей (Защепенков, Лифанов, 2005; Нартова-Бочавер, 2005). Градостроительные преобразования, стремительные социальные изменения, социальная неоднородность большого города (Степанов, Иванова, Нечаев, 1993) трансформируют территориальную идентичность, что делает изучение этого феномена социально востребованным. Изучение феноменологии территориальной идентичности актуально с научной точки зрения, поскольку территориальная идентичность является неотъемлемой составляющей образа Среды, одним из результатов социального познания. Необходимость всестороннего изучения процессов и результатов социального познания, субъективного восприятия и структурирования социального пространства неоднократно подчеркивалась многими авторами (Андреева, 2000; Белинская, 2005; Сайко, 2006 и др.)

Настоящая работа выполнена в контексте проблемы территориальной идентичности горожанина. Территориальная идентичность рассматривается как один из видов социальной идентичности, что позволяет упорядочить феноменологию территориальной идентичности по трем структурным компонентам: когнитивному, аффективному и ценностному.

Цель исследования - описать территориальную идентичность жителя крупного города как социально-психологический феномен.

Провести анализ современных теоретических концепций социальной идентичности, представлений о ее структуре и динамике.

Обосновать возможность описания территориальной идентичности как одного из видов социальной идентичности.

Оценить соответствие феноменологии территориальной идентичности традиционно выделяемым компонентам структуры социальной идентичности.

Разработать программу эмпирического исследования феноменологии территориальной идентичности.

Эмпирически выявить и описать территориальную идентичность, уточнить ее феноменологию в соответствии со структурными компонентами социальной идентичности.

Проанализировать особенности территориальной идентичности различных социальных групп жителей большого города.

Проанализировать территориальную идентичность в контексте территориального поведения.

Объектом эмпирического исследования выступили жители двух больших городов (Москвы и Днепропетровска) и их пригородов (210 человек).

Предметом эмпирического исследования является территориальная идентичность жителей различных районов большого города.

Гипотезы исследования:

1) Феноменология территориальной идентичности может быть структурирована в соответствии с традиционно выделяемыми компонентами социальной идентичности: когнитивным, аффективным и ценностным.

2) Социальные группы большого города различаются по указанным компонентам территориальной идентичности.

3) Территориальное поведение представляет собой поведенческие проявления территориальной идентичности, обусловленные ее структурой.

Методологическая основа исследования: феноменологический подход и психологическая герменевтика (А. А. Брудный, Л. Бинсвангер, Э. Гуссерль, П. Рикер, М. Хайдеггер); теория социальной идентичности А.Тэшфела, теория социальной

Категоризации Дж.Тернера; модель «четырех процессов социальной идентичности» Г.Бреквелл; теоретические и эмпирические положения о «социальной городской идентичности» (social urban identity) Э.Пола, С.Валера, Д.Юззел, Х.Э.Штейнбах, М.Черноушек; подход к исследованию процессов социального познания и конструирования образа социального мира, разрабатываемый на кафедре социальной психологии факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова (Г.М. Андреева, А.И. Донцов, Т.Г. Стефаненко), в частности, образ среды.

Методика исследования. Для изучения каждого из структурных компонентов территориальной идентичности с учетом их динамичности четыре проективных методических приема модифицировались в соответствии с предметом исследования. Сочинение на тему «Мой район» позволяет получить информацию об образе района (когнитивной составляющей территориальной идентичности), а также о чувствах и переживаниях, связанных с местом проживания (аффективном компоненте территориальной идентичности). Сочинение предполагает свободный рассказ о своем районе проживания из 1015 предложений. Метод неоконченных предложений содержит вопросы об аффективной и ценностной составляющих территориальной идентичности, а также об особенностях территориального поведения (образа жизни). Метод «10 качеств района» дополняют полученную информацию о когнитивном и ценностном компонентах территориальной идентичности. Испытуемым предлагается перечислить 10 качеств своего района и 10 качеств идеального места проживания. Психологический рисунок «Мой район» направлен на уточнение неосознаваемых аспектов когнитивного, аффективного и ценностного компонентов идентичности. Испытуемым предлагалось нарисовать свой район проживания, как они его себе представляют.

Обработка полученных результатов с помощью сетки контент-анализа позволяет выделить параметры, соответствующие трем компонентам территориальной идентичности: когнитивному, эмоциональному, ценностному, проанализировать связи между ними, а также описать территориальное поведение, соответствующее данной территориальной идентичности.

Положения, выносимые на защиту:

Территориальная идентичность может быть рассмотрена как один из видов социальной идентичности, что позволяет упорядочить ее феноменологию по трем структурным компонентам: когнитивному, аффективному и ценностному.

Идентификация с местом проживания (чувство места) занимает центральное место в феноменологии территориальной идентичности и может быть представлена как интеграция всех трех структурных компонентов территориальной идентичности.

Пространственная локализация территориальной идентичности (страна, регион, город, район, дом) определяется социальной ситуацией сравнения, в которую попадает индивид, и может изменяться в различных социальных группах большого города, в зависимости от степени удовлетворенности и идентификации с районом проживания.

Территориальная идентичность жителя определенного района города определяется длительностью его проживания в районе и имеющимся у этого жителя опытом проживания в других районах и городах, и не отражает объективные условия проживания.

Территориальное поведение может быть рассмотрено как проявление территориальной идентичности, поскольку оно отражает идентификацию с местом проживания (чувство места).

Научная новизна работы определяется новизной предмета и научной новизной метода исследования. В исследовании впервые рассматривается феноменология территориальной идентичности как идентичности по отношению к району проживания. Разработан оригинальный комплекс методик исследования территориальной идентичности с учетом поведенческой активности (территориального поведения), в основу которого легли проективные методики. Впервые в отечественной социальной психологии территориальная идентичность изучается как единое динамическое образование.

Теоретическая значимость, работы состоит в том, что анализ особенностей территориальной идентичности современного горожанина позволяет уточнить специфику социальной идентичности личности в ситуации социальных изменений. Исследование вносит вклад в изучение соотношения индивидуальных особенностей и средовых факторов идентичности взрослого человека.

В работе представлена структура территориальной идентичности как одного из ключевых видов социальной идентичности, включающая в себя статичные компоненты и динамику, представленную процессами непрерывности, самооценки, самоэффективности и различий. Предложен путь анализа территориального поведения как поведенческих проявлений территориальной идентичности, который может быть использован и в изучении других видов социальной идентичности.

Практическая значимость исследования определяется возможностью учета результатов исследования при разработке градостроительных программ (преобразования существующих и проектирования новых жилых микрорайонов), а также при организации телефонных справочных служб для населения по вопросам градостроительства, эксплуатации зданий, жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства.

Результаты исследования могут быть применены районными администрациями в практической работе при взаимодействии с населением, в том числе с протестными жилищными движениями, обусловленными рассогласованием структурных компонентов территориальной идентичности; в обучающих курсах для участников градостроительных программ, специалистов районных администраций по работе с населением и управляющих жилищно-коммунальным хозяйством.

Полученные результаты исследования используются в учебных курсах «Социальная психология», «Социальная психология здоровья», а также «Социальная психология личности» и «Психологическое консультирование» при подготовке студентов-психологов.

Апробация результатов исследования. Материалы диссертации были представлены в докладах на Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, 2003, 2005), Межвузовской научно-практической конференции «Социальная психология сегодня: наука и практика» (Санкт-Петербург, 2005), седьмой международной конференции Российского общества экологической экономики (Санкт-Петербург, 2005), научном семинаре института социологии РАН «Пространство и повседневная жизнь современного города» (Москва, 2005), использовались при чтении курса «Социальная психология» для студентов Государственного университета управления (2005-2006) и курса «Психологическое консультирование» Днепропетровского национального университета (2005). Результаты были использованы в работе с населением по программе комплексной реконструкции территорий сложившейся застройки (Департамент градостроительной политики, развития и реконструкции города Москвы, 20042007). Содержание работы отражено в 7 публикациях автора.

Достоверность научных положений и выводов обеспечивается исходными научно-методологическими принципами, большим объемом выборки, применением адекватных предмету методов исследования, использованием аппарата статистической обработки данных (описательная статистика) в сочетании с качественным анализом, развернутой интерпретацией качественных данных, соотнесением полученных результатов с результатами исследований других авторов.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, выводов, заключения и списка литературы, который включает 313 наименований, из них 144 на иностранных языках. Объем основного текста диссертации - 167 машинописных страниц. В приложениях представлены методические материалы, результаты первичной обработки эмпирических данных, протоколы и графические представления результатов обработки данных.

Заключение диссертации по теме «Социальная психология», Самошкина, Ирина Сергеевна

1. Теоретический анализ и эмпирическое изучение феноменологии территориальной идентичности подтверждает предположение о том, что территориальная идентичность является одним из основных видов социальной идентичности. Структура территориальной идентичности, как на основании данных комплексного теоретического анализа, так и по результатам эмпирического исследования, соответствует структуре социальной идентичности, включающей в себя когнитивный, аффективный и ценностный компоненты.

2. Идентификация с местом проживания (чувство места) является интегральной характеристикой территориальной идентичности, она являеется связующей для всех компонентов этого феномена, что позволяет считать ее центральным звеном в структуре территориальной идентичности. Идентификация с местом проживания (чувство места) жителя определенного района города определяется длительностью его проживания в районе и имеющимся у этого жителя опытом проживания в других районах и городах (которые проявляются в аффективном и ценностном компонентах), и не отражает объективные условия проживания (отраженные в когнитивном компоненте). Мы также можем утверждать о двух факторах, обуславливающих такие различия: это воспринимаемый статус района проживания и отнесение его приватному или публичному пространству.

3. Пространственная локализация может меняться как в зависимости от группы сравнения, так и в зависимости от идентификации с местом жительства. Возможно также, что пространственная локализация территориальной идентичности взаимосвязана с удовлетворенностью семейными отношениями (благополучием семьи). Гипотеза о том, что пространственная локализация территориальной идентичности зависит от социальной ситуации сравнения, в целом подтвердилась.

4. В качестве ингруппы для территориальной идентичности скорее всего выступает семья, возможная аутгруппа - соседи. Пространство дома и

142 района для людей с высоким уровнем территориальной идентичности является приватным, в силу чего ему приписываются свойства безопасности, уюта и свободы поведенческих проявлений.

5. Гипотеза о том, что территориальное поведение может быть рассмотрено как проявление территориальной идентичности, поскольку оно отражает идентификацию с местом проживания (чувство места), подтвердилась частично. Территориальное поведение обуславливается также другими факторами. Однозначным проявлением территориальной идентичности в поведении является продолжительность нахождения в своем районе и стремление в него возвращаться. Высокий уровень территориальной идентичности определяет продолжительность пребывания в районе, в свою очередь, эта продолжительность обеспечивает более дифференцированный образ своего района. Персонификация территории в большей степени является поведенческой самопрезентацией и связана с потребностью в отдыхе. Конкретные проявления территориального поведения тесно связаны с тендерными стереотипами.

Заключение

Проведенное нами исследование является одним из немногих, посвященных социально-психологическому анализу феномена территориальной идентичности. В ходе теоретического анализа было показано, что территориальная идентичность может быть рассмотрена как один из видов социальной идентичности, объединяющий в себе особенности социальной и личностной идентичности, а также пространственные представления (образ места). На основании теоретического анализа была операционализирована структура территориальной идентичности: когнитивный компонент (образ района, его жителей и себя в нем), аффективный компонент (эмоции и переживания, возникающие в районе и по поводу района) и ценностный компонент (оценка своего района и его соотнесение с определенными потребностями, а также мотивация сохранения или изменения района проживания). Была теоретически осмыслена и эмпирически исследована взаимосвязь территориальной идентичности и территориального поведения. Представляется, что полученные результаты могут быть распространены на более широкий спектр ситуаций, включая. другие виды социальной идентичности.

Для изучения феномена территориальной идентичности был создан специальный методический инструментарий, который позволил получить информацию о содержательных аспектах и обобщенных показателях каждого из выделенных компонентов территориальной идентичности. В его основе лежат проективные методики, такие как сочинение, неоконченные предложения, психологический рисунок. Эмпирическое исследование подтвердило теоретическое предположение о личностной и социальной природе территориальной идентичности, с перевесом в сторону личностных аспектов. Были выявлены особенности территориальной идентичности, связанные с особенностями города, а также района проживания. В первую очередь город и район определяют содержание аффективного компонента

144 территориальной идентичности. Различия территориальной идентичности жителей разных городов и районов связаны с образом жизни, статусом города и района, а также со специфическими пространственными локусами, которые имеют мифологическую природу.

Наибольший интерес представляет такое эмоциональное образование, как чувство места (идентификация с районом). Анализ аффективного и ценностного компонентов территориальной идентичности показал, что эти два компонента взаимосвязаны между собой и занимают центральное положение в структуре территориальной идентичности, тогда как когнитивный компонент является относительно автономным. Это позволило выделить набор свойств, определяющих образ человека с высокой территориальной идентичностью. На основании выделенных свойств в дальнейшем возможно создание опросника территориальной идентичности (перечень утверждений, которые могут входить в опросник, приведен в приложении 7).

В ходе анализа результатов эмпирического исследования была обнаружена такая особенность территориальной идентичности, как значимость семьи. Мы предполагаем, что территориальная идентичность может быть связана с удовлетворенностью семейной жизнью: разлад в семье влечет за собой потерю идентификации, и, напротив, гармония в семейных отношениях может способствовать более сильной территориальной идентичности. Это предположение может быть проверено в последующих исследованиях.

Хотя в целом наше исследование является описательным, нами были выдвинуты гипотезы об особенностях территориальной идентичности как социально-психологического феномена. В целом поставленные нами гипотезы подтвердились. Мы можем говорить о вариативности простанственной локализации территориальной идентичности. Предположительно, эта локализация задается контекстом взаимодействия - той группой сравнения, которая в данный момент актуальна для индивида. Наше исследование показало тесную взаимосвязь аффективного и ценностного, а также относительную независимость когнитивного компонента территориальной идентичности. Для уточнения выявленных нами тенденций рассогласования когнитивного и эмоционально-ценностного компонентов необходимо проведение более масштабного исследования и сопоставление данных о территориальной идентичности жителей большего числа городов. Наконец, мы установили, что территориальное поведение связано с эмоционально-ценностным компонентом территориальной идентичности жителя большого города, и предположили, что территориальное поведение может иметь значение связующего звена между когнитивным и эмоционально-ценностным компонентами.

За рамками нашего исследования остались такие вопросы, как специфика территориальной идентичности жителя пригорода, малого города и других населенных пунктов. Хотя в исследовании приняли участие 20 жителей пригорода, этих данных оказалось недостаточно для получения достоверных данных об особенностях их территориальной идентичности. Этот вопрос требует более детальной проработки в дальнейших исследованиях, так же как и вопрос противопоставления города и деревни в описаниях идеального места проживания.

Наше исследование позволило уточнить некоторые аспекты формирования территориальной идентичности, однако данная проблема выходит за рамки нашего исследования. Нам представляется, что всестороннее изучение процесса формирования территориальной идентичности после смены места жительства может иметь как научную, так и практическую ценность, и заслуживает более пристального внимания.

Обобщая результаты проведенного исследования, можно говорить об эмпирическом подтверждении логики теоретического анализа, а именно, что в феноменологии территориальной идентичности проявляются свойства социальной идентичности. Территориальная идентичность включает в себя образ района и себя в районе (когнитивный компонент), идентификацию, чувства по отношению к району и переживания, связанные с районом (аффективный компонент), оценку места, желание жить в районе, соотнесение места проживания с жизненными ценностями (ценностный компонент) и территориальное поведение в районе проживания. Наиболее тесно между собой связаны аффективный и ценностный компоненты. В когнитивном, эмоциональном и ценностном компонентах проявляются процессы территориальной идентичности: самоэффективность, самооценка, различия и непрерывность. Пространственные локусы (характерные признаки города и различных районов), включаемые в образ района, выступают его отличительными признаками и одновременно являются эмоционально наполненными составляющими когнитивного компонента.

Проведенное исследование позволяет выделить специфические особенности территориальной идентичности. Центральным для территориальной идентичности является идентификация с районом (чувство места), по которой можно судить о выраженности самой территориальной идентичности. Идентификация с районом предполагает ощущение комфорта и безопасности, восприятие района как места проживания, близкого к идеальному, отношение к району как к дому (личному пространству). О сформированной территориальной идентичности свидетельствуют позитивные переживания, связанные с районом, тогда как наличие негативных переживаний скорее свидетельствует об отсутствии или несформированности территориальной идентичности. Негативные переживания более характерны для тех, у кого текущее место проживания является временным - студентов, проживающих в общежитиях, жителей съемных квартир. Более сложные переживания, такие как ощущение гордости, переживание преемственности и истории, более характерны для тех, кто проживает в своем районе дольше.

Территориальная идентичность выполняет особые функции, например, участвует в структурировании воспоминаний в автобиографической памяти. Воспоминания соотносятся с районом проживания, а также с его локусами (архитектурными или культурными акцентами). Для выраженной территориальной идентичности характерно восприятие района как исключительного, непохожего на другие; стремление чаще находиться в районе и проводить в нем больше времени, желание продолжать в нем жить. Предположение, что территориальная идентичность основана на динамических процессах, соответствующих модели Г.Бреквел, также нашло свое эмпирическое подтверждение. Динамические процессы формируют структуру территориальной идентичности и поддерживают ее целостность с течением времени.

Феноменология территориальной идентичности, рассмотренная в нашем исследовании, является материалом, который может стать основной для дальнейших исследований и построения диагностического инструментария в такой новой для социальной психологии области, как психология города.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

Территориальная идентичность в социологии

Мир повседневной жизни имеет пространственную и временную структуры. Пространственная структура здесь нас мало интересует. Достаточно сказать лишь то, что она имеет социальное измерение благодаря тому факту, что зона моих манипуляций пересекается с зоной манипуляций других людей. Гораздо важнее <...> временная структура.

«…«Пространство» представляет собой социальную и научную метафору, впрочем, порой весьма наглядную - скажем, в случае с престижными и непрестижными районами в городе, размещением кабинетов начальников и подчиненных в организации и т. п. Во всех таких случаях различие социальных позиций выражается в различии локализаций, т. е. может действительно созерцаться как пространственная форма, однако это вовсе не обязательно. Такое «социальное пространство» - удобное, но всё-таки лишь иносказательное выражение, подобно «социальной дистанции» или «социальной лестнице».

Территориальная идентичность в географии

Прикладные аспекты территориальной идентичности

Региональная идентичность в политике

- Леонид Смирнягин , член Президентского совета (1993-2000) при 1-м президенте России Борисе Ельцине

Региональная идентичность в предпринимательстве

Территориальная идентичность в брендинге территорий

Синонимы и близкие понятия

См. также

Библиография

Ачкасов В. А. Региональная идентичность в российском политическом пространстве: «калининградский казус» // Политэкс. - 2005. - № 3.
Баранов А. В. Региональная политическая идентичность: методы исследования // Социальная идентичность: способы концептуализации и измерения: Материалы Всероссийского научно-методического семинара. - Краснодар, 2004.
Бассин М. К вопросу о географии национальной идентичности // Идентичность и география в современной России. - СПб: Геликон Плюс, 2003. - С. 10-14.
Берендеев М. В. Кто мы? Калининградцы в поисках идентичности // Социологические исследования . - 2007. - № 4.
Большаков С. Н. Проблемы региональной идентичности в российском политическом пространстве // Управленческое консультирование. - 2003. - № 1.
Герен-Пас Ф. Откуда мы? О пространственно-географической самоидентификации жителей Франции // Этнографическое обозрение . - 2005. - № 5.
Дробижева Л. М. Этническая и республиканская идентичность: проблемы совместимости // Региональные процессы в современной России: экономика, политика, власть. - М., 2003.
Жаде З. А. Россия в поисках региональной идентичности // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. - 2007. - № 3. - С. 58–67.
Задорожнюк И. , Лаврик Э. Централизм, самоуправление и региональная идентичность славянства // Свободная мысль . - 2007. - № 1. - С. 177-192.
Замятин Д. Н. Сопространственность и идентичность // Политическая идентичность и политика идентичности: В 2 т. - Т. 1: Идентичность как категория политической науки: Словарь терминов и понятий / Отв. ред. И. С. Семененко. - М.: , 2011. - С. 158-161.
Колосов В. А. , Галкина Т. А. , Криндач А. Д. Территориальная идентичность и межэтнические отношения (На примере восточных районов Ставропольского края)// Политические исследования . - 2001. - № 2. - С. 61-77.
Котляков В. М. , Комарова А. И. Региональное самосознание, территориальное самосознание // Котляков В. М. , Комарова А. И. География: Понятия и термины: пятиязычный академический словарь: русский - английский - французский - испанский - немецкий / Российская академия наук . - М.: Наука , 2007. - С. 465.
Крылов М. П. Региональная идентичность в историческом ядре Европейской России // Социологические исследования . - 2005. - № 3. - С. 13-23.
Крылов М. П. / Сост., отв. ред. Д. Н. Замятин ; авт. Андреева Е., Белоусов С., Галкина Т. и др. - Вып. 2. - М.: , 2005. - С. 356-360.
Крылов М. П. Современная российская региональная идентичность. Общество и пространство. Теоретико-методологические и дискуссионные вопросы // Известия Русского географического общества . - 2006. - Т. 136. - Вып. 6.
Крылов М. П. Приграничная идентичность // Политическая идентичность и политика идентичности: В 2 т. - Т. 1: Идентичность как категория политической науки: Словарь терминов и понятий / Отв. ред. И. С. Семененко. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН) , 2011. - С. 147-153.
Кувенева Т. Н. , Манаков А. Г. Формирование пространственных идентичностей в порубежном регионе // Социологические исследования . - 2003. - № 7. - С. 77-89.
Мелешкина Е. Ю. Региональная идентичность как составляющая проблематики российского политического пространства // Региональное самосознание как фактор формирования политической культуры в России. - М., 1999.
Назукина М. В. Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН) , 2011. - С. 140-143.
Назукина М. В. Региональная идентичность // Политическая идентичность и политика идентичности: В 2 т. - Т. 1: Идентичность как категория политической науки: Словарь терминов и понятий / Отв. ред. И. С. Семененко. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН) , 2011. - С. 143-147.
Прохоренко И. Л. Территориальная идентичность // Политическая идентичность и политика идентичности: В 2 т. - Т. 1: Идентичность как категория политической науки: Словарь терминов и понятий / Отв. ред. И. С. Семененко. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН) , 2011. - С. 135-140.
Сагитова Л. В. Региональная идентичность: социальные детерминанты и конструктивистская деятельность СМИ (на примере республики Татарстан) // Центр и региональные идентичности в России / Под ред. В. Гельмана, Т. Хопфа. - СПб; М.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге; Летний сад, 2003.
Сверкунова Н. В. Региональная сибирская идентичность: опыт социологического исследования. - СПб: Издательство НИИ химии Санкт-Петербургского университета, 2002. - С. 12–13.
Смирнова А. Г. Формирование идентичности в российской провинции. - М., 2001.
Смирнягин Л. В. О региональной идентичности // Вопросы экономической и политической географии зарубежных стран. Вып. 17: Меняющаяся география зарубекжного мира. - Москва-Смоленск: Ойкумена, 2007. - С. 21-49.
Суханов В. М. Некоторые аспекты становления и функционирования региональной идентичности в РФ (на примере Республики Башкортостан) // Вестник Башкирского государственного университета. - Уфа: Издательство БашГУ, 2007. - № 2. - С. 101-107.
Суханов В. М. Башкортостан: проблемы идентичности в мультикультурном пространстве // Политические исследования . - 2008. - № 4. - С. 55-65.
Суханов В. М. Региональная политическая идентичность в постсоветской России: теория и практика. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2008. - 254 с.
Суханов В. М. Региональная политическая идентичность в современной России: идеологические, социокультурные и исторические основания. - Саратов: Издательский центр «Наука». 2008. - 190 с.
Суханов В. М. Информационно-коммуникационное обеспечение региональной идентичности в условиях глобализации // Вестник Саратовского государственного университета. Серия Социология. Политология. - 2008. - Т. 8. - Вып. 2. - С. 119-123.
Суханов В. М. О некоторых вопросах становления региональной идентичности в России // Вестник Башкирского государственного университета. - 2008. - № 4. - С. 1071-1079.
Суханов В. М. Региональная идентичность в контексте глобализации: теоретический анализ // Мировая экономика и международные отношения. - 2009. - № 1. - С. 104-110.
Тимофеев И. Проблемы страновой идентичности в зарубежной политологии // Международные процессы. - М., 2007. - Том 5. - № 1.
Трофимов А. М. , Шарыгин М. Д. , Исмагилов Н. Н. Территориальная идентификация в географии и вернакулярные районы // Географический вестник. - 2008. - № 1 (7) - С. 5.
Туровский Р. Ф. Региональная идентичность в современной России // Российское общество: становление демократических ценностей? - М.: Гендальф, 1999. - С. 87-136.
Туровский Р. Ф. Соотношение культурных ландшафтов и региональной идентичности в современной России // Идентичность и география в современной России. - СПб: Геликон Плюс, 2003. - С. 139-173.
Туровский Р. Ф. Региональные особенности русского национального самосознания // Гуманитарная география: Научный и культурно-просветительский альманах / Сост., отв. ред. Д. Н. Замятин ; авт. Абдулова И., Амоголонова Д., Балдин А. и др. - Вып. 3. - М.: , 2006. - С. 287-313.
Туровский Р. Ф. Региональная идентичность // Гуманитарная география: Научный и культурно-просветительский альманах / Отв. ред. И. И. Митин ; сост. Д. Н. Замятин ; авт. Анисимов К. В., Балдин А. Н. , Горелова Ю. Р. и др. - Вып. 6. - М.: , 2010. - С. 308-310.
Хангтингтон С. Кто Мы? Вызовы американской национальной идентичности. - М.: АСТ , 2004. - 49 с.
Шматко Н. А. , Качанов Ю. Л. Территориальная идентичность как предмет социологического исследования // Социологические исследования . - 1998. - № 4. - С. 94-101.
The Geography of Identity / ed. by Patricia Yaeger. Ann Arbor, Michigan: University of Michigan Press, 1996. 481 p.
Hobsbawm E. Language, culture and national identity // Social research. 1966. № 4. Р. 99.
Marks G. Territorial Identities in the European Union // Regional Integration and Democracy / ed. by J. Anderson. N. Y.: Rowman & Littlefield, 1999. P. 69-91.
Place and the Politics of Identity / eds. by M. Keith and S. Pile. N. Y.: Routledge Press. 1993. 235 p.
Rokkan S. , Urwin D. The Politics of Territorial Identity: Studies in European Regionalism. L.: Sage, 1982. 438 p.
Weiss M. The clustering of America. Harpers and Row, NY, 1988. 416 p.
Weiss M. Latitudes and attitudes: an atlas of American tastes, trends, politics and passions. Little, Brown and Co. NY, 1994. 224 p.
Weiss M. The clustered world: how we live, what we buy, and what it all means about who we are. Little, Brown and Co, NY. 2000. 323 p.

Примечания

Смирнягин Л. В. О региональной идентичности // Вопросы экономической и политической географии зарубежных стран. Вып. 17: Меняющаяся география зарубекжного мира. - М.-Смоленск: Ойкумена, 2007. - С. 21-49.
Бергер П. , Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / Пер. Е. Руткевич. - М.: Медиум; Academia-Центр, 1995.
Филиппов А. Смысл империи: к социологии политического пространства // Вопросы социологии. - 1992. - № 1.
Weiss M. The clustering of America. Harpers and Row, NY, 1988, 416 pp.
Weiss M. Latitudes and attitudes: an atlas of American tastes, trends, politics and passions. Little, Brown and Co. NY, 1994, 224 pp.
Weiss M. The clustered world: how we live, what we buy, and what it all means about who we are. Little, Brown and Co, NY. 2000. 323 pp.
Назукина М. В. Локальная идентичность // Политическая идентичность и политика идентичности: В 2 т. - Т. 1: Идентичность как категория политической науки: Словарь терминов и понятий / Отв. ред. И. С. Семененко. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН) , 2011. - С. 140-143.

Насыров Ильдар Рустамбекович 2008

УДК 323.174

И. Р. Насыров

РЕГИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ И МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО РЕГИОНОВ

Рассматриваются проблемы формирования в условиях глобализации идентичности регионов федеративных и унитарных государств, имеющих в своем составе национально-территориальные автономии. Анализируется взаимосвязь региональных этнокультурных факторов и комплекса международных связей регионов с учетом доминирующей роли государства.

Введение

В современных условиях глобализации, усиливающейся межгосударственной интеграции все большее число факторов стабильного развития приобретает международный характер. Среди них - торговля, промышленное производство и кооперация, защита окружающей среды, социально-бытовые условия жизни населения, трудовые отношения, здравоохранение, образование, культура и многие другие вопросы, отнесенные к компетенции регионов федеративных и унитарных государств, имеющих в своем составе территориальные единицы с автономным статусом или национально-территориальные единицы.

Одновременно происходит фрагментация международных отношений. Традиционно понимавшиеся как отношения между суверенными государствами, они приобретают все более комплексный и многоуровневый характер.

Регионы включаются в международную экономическую кооперацию, объединяются в межрегиональные ассоциации, опираясь на принцип субсидиарности, поддерживают разнообразие собственных интересов, среди которых не только экономические, но и зачастую этнокультурные, выходящие за рамки одного государства.

Формирование и продвижение региональной идентичности стали неотъемлемой частью комплекса международных и внешнеэкономических региональных связей. На фоне взаимопроникновения различных направлений международных связей культура является важной составляющей общественно-политических отношений.

1. Глобализация и этнический национализм

Происходящие в последние десятилетия процессы глобализации и международной интеграции способствовали возрождению национального самосознания многих народов. Это затронуло и этнические регионы, входящие в состав многонациональных государств, что привело к усилению тенденций децентрализации и сепаратизма в региональной политике.

Укрепление позиций национализма, этнизма, стремление к политической автономии, рассматриваемые как обратная реакция на глобализацию, во многом определяются ее последствиями, среди которых можно выделить политические, экономические и социально-культурные.

Стабильность и целостность многосоставного государства опирается на общность внутригосударственных интересов в сфере безопасности, экономического развития и благосостояния, мировоззрения и культуры, но именно глобализация несет новые вызовы этой внутригосударственной общности.

Перераспределение отдельных полномочий государств с усилением роли наднациональных структур, формирование более дисперсного политического международного пространства, повышение роли транснациональных систем безопасности представляют политическую составляющую базиса устремлений этнических сообществ к самоидентификации и независимости. Всеобъемлющий характер глобализации приводит к политической фрагментации также и за счет того, что международные процессы затрагивают важнейшие интересы на региональном и местном уровнях. Здесь же следует отметить и отсутствие крупных межгосударственных военно-политических конфликтов, приводивших ранее к централизации институтов власти и национальной консолидации. Кроме того, как показывает опыт, международные миротворческие операции по урегулированию конфликтов могут привести к нарушению стабильности в стране, обострению внутригосударственного политического противостояния за счет активизации оппозиционных сил в условиях ослабления авторитета власти. Последовательная реализация этнического сепаратизма при внешней поддержке в итоге может привести даже к расчленению государства. Больше всего подобных примеров дает новейшая история Восточной Европы.

Противоречие принципа равноправия и самоопределения народов (особенно в случае его абсолютизации) с принципом сохранения территориальной целостности как одного из важнейших и общепризнанных приоритетов государственной политики является движущей силой происходящих конфликтов.

К экономическим основам внутригосударственной децентрализации относятся: вовлечение в международное распределение труда, интеграция в мировые товарные рынки, технологический прогресс и унификация производственных стандартов, повышение производительности труда и уровня жизни.

Массовая миграция в условиях открытия границ и глобализации, изменение структуры рабочей силы за счет сокращения людей, занятых непосредственно в производстве или сельском хозяйстве, переход к информационному обществу и вместе с тем непреходящее значение этнических культурных и мировоззренческих ценностей содействуют образованию социальнокультурной составляющей последствий глобализации, которая, помимо всего прочего, предоставляет новые возможности для самореализации малым народам и другим акторам международных отношений, обладающим изначально ограниченными ресурсами.

Вследствие получившей широкое распространение во второй трети XX в. политики культурной терпимости в экономически развитых демократических странах на волне миграционных процессов сформировались «параллельные общества» - этнические и культурно-религиозные общины иммигрантов, живущие по своим законам, говорящие на своем языке, отгородившиеся от истории, культуры и ценностей тех стран, которые стали их второй родиной.

С переходом от индустриальной эпохи к информационной, экономике знаний и перманентной научно-технической революции вследствие автоматизации промышленного производства произошло сокращение доли массовой рабочей силы как существенного фактора «плавильного котла» народов. На смену политики «радужной коалиции» пришла политика «яркой мозаики», характеризуемая формированием национальных сообществ, стремитель-

но превращавшихся в сообщества параллельные . Аналогичные процессы происходили и в США, и в развитых странах Западной Европы, ставших в результате масштабной миграции полиэтническими обществами. Проблемы этнических, культурных, языковых меньшинств приобретают актуальность для стран, которые формировались как государства одной нации, таких как Германия или Франция. Иммигрантофобия в Западной Европе, проявляемая как защитная реакция в отношении собственных цивилизационных и культурных ценностей, создает новую базу для социальных конфликтов.

Это позволяет говорить о процессах «обратной глобализации», проявляющихся в растущей этнорасовой гетерогенности и мультикультурности на фоне постиндустриального характера общества, в экономически развитых странах .

Оценивая социокультурную картину мира, можно, с одной стороны, признать, что межцивилизационные границы размываются: на Западе становится много Востока, а на Востоке - Запада. Этому же способствуют и социально-экономические реалии, например, образование и технологии получают на Западе, производство организуют на Востоке, сбыт продукции - по всему миру. Одновременно угрозы потери национальной идентичности вследствие всеобъемлющей интеграции вызывают антиглобалистские движения, сейчас обсуждается «возврат в Азию» Японии, «реиндуизация» Индии, «реислами-зация» и «девестернизация» Ближнего Востока .

Кризис теории и практики мультикультурного общества привел к коррекции понятия культурной интеграции, которая теперь признает терпимость только в жестких правовых рамках.

Демократическое государство, ориентирующееся на принципы равноправия, плюрализма в этнокультурной, идеологической, религиозной сферах, не может формировать государственную идеологию или поддерживать одну религию. Правовое государство, по своему определению, должно гарантировать равные права всем гражданам, независимо от их социального статуса, национальности или вероисповедания. Современная формула «единства в многообразии» опирается на социокультурный консенсус, обеспечивающий сочетание этнокультурного многообразия с толерантностью и взаимным уважением представителей различных этносов и религий. Очевидно, что подобный подход относится и к региональным органам власти, призванным обеспечивать поддержку разнообразных интересов социальных групп, представленных в регионе. Сбалансированность государственной региональной и этнической политики относится к важнейшим условиям стабильного социально-экономического развития.

2. Этнокультурная составляющая международного сотрудничества регионов

Современные реалии характеризуются значительной актуализацией проблем региональной идентичности на фоне глобальных интеграционных процессов, пронизывающих все сферы жизни. Духовная близость и наличие этнических диаспор, обосновавшихся за пределами своей исторической родины, оказывают значительное влияние на международные отношения, в том числе и на их экономическую составляющую. Общие интересы в культурных, языковых или религиозных сферах являются основой международной интеграции регионов в гуманитарной и социальной областях.

Вопросы международного гуманитарного и культурного сотрудничества имеют особое значение для регионов компактного проживания национальностей и этнических групп, таких как республики Российской Федерации, канадская провинция Квебек или регионы Валлония и Фландрия в Бельгии, обладающих собственной языковой и культурной средой. Дополнительные стимулы развития международных связей и поиска международной поддержки в развитии своей идентичности имеют этнические сообщества, не обладающие демографическим большинством в целом по стране или не относящиеся к титульным нациям государства и, как следствие, не имеющие адекватного представительства в органах власти государства.

Международная деятельность регионов в подобных случаях также направлена на защиту и признание своих прав, как отдельной общности, полномочий на самоуправление, особенно в вопросах образования, языка и культуры, учета специфических этнокультурных интересов региона в общегосударственных и международных делах. Укрепление связей с этнически близкими сообществами в других странах становится для многих народов интегральной компонентой возрождения, легитимизации права на «культурное самоопределение» внутри своей страны, с опорой на поддержку международного сообщества.

От органов власти регионального и национального уровня требуются выверенные подходы по координации сотрудничества в столь сложной и деликатной сфере. В своем докладе на заседании Комитета по культуре и образованию Конгресса местных и региональных властей Европы 29 марта 2007 г. Ф. Мухаметшин отметил: «Региональная культурная идентичность - это чувство принадлежности к сообществу на основании общего места проживания, языка, традиций, культурных привычек, происхождения, религиозного или этнического сродства. Охватывая основные элементы самоидентификации личности, региональная культурная идентичность является мощным ресурсом мотивации социальных и политических действий. Ссылаясь на нее, можно мобилизовать сообщество как на творчество и труд, так и в то же время на экстремистские действия. Вот почему важно этот ресурс всегда отслеживать и направлять в правильное русло» .

Концентрация этнического сообщества в пределах одного региона в составе государства является дополнительной территориальной основой и существенной мотивацией для институционализации его прав на самоуправление и выражение своих интересов как в собственной стране, так и на международной арене.

Регионы, сформированные по территориально-этническому признаку, проявляют особую заботу о сохранении и развитии языка титульной нации. Фландрия, в частности, придает большое значение связям с такими странами, как Нидерланды, Суринам, Южная Африка, т.е. со странами, с которыми Фландрия имеет культурное сходство . Особо тесные связи Фландрия установила с Голландией. Долгосрочное сотрудничество с Нидерландами базируется на языковой общности, расширении традиционных связей в культуре, образовании, экономике, науке, технике, реализации совместных программ по защите окружающей среды и укреплении инфраструктурных связей .

Для канадской провинции Квебек важно установить более тесные связи с Францией и другими странами франкоязычного сообщества, которые объединяет с Квебеком история, культурная близость и общие экономические ин-

тересы. В свою очередь, регионы, использующие немецкий язык, имеют общие трансграничные интересы в Европе. Там, где языковая или культурная общность не совпадает с границами государств - в Стране Басков, Каталонии или Тироле, появляются стимулы к поиску новой формы общности.

В рамках сотрудничества Квебека с Францией развиваются новые формы «диагональной» кооперации государства с регионом. Формулируя понятие идентичности канадского Квебека, региональные органы власти выделяют такие принципы, как господство права, статус французского языка как официального, равноправие женщин, отрицание насилия, отделение церкви от государства, уважение разнообразия, сбалансированные трудовые отношения, экономическое развитие без нанесения вреда окружающей среде. Они также воплощены в стремлении к социальному консенсусу, на основании которого поддерживается централизованная система здравоохранения, обеспечивается доступ к высшему образованию и проявляется солидарность к наиболее нуждающимся. Конечно, к уникальным характеристикам Квебека следует отнести именно использование французского языка, которое оказывает существенное влияние на социальную организацию и формирование институтов, характерных для Квебека. Особенно это касается сферы образования, культуры, исполнения правосудия (в Квебеке гражданское законодательство основано на системе французского права, в отличие от остальных провинций Канады, использующих английское прецедентное право), средств коммуникации и управления. Именно весь этот комплекс характеристик определяет идентичность Квебека, которую он отстаивает и на международной арене, стремясь, чтобы решения, принимаемые на межгосударственном уровне, не ограничивали возможности народа Квебека жить и процветать, не нарушая выбранного им образа жизни .

В качестве еще одного примера наличия у региона культурных связей и общих интересов с этнической диаспорой, волею исторических судеб разбросанной по различным континентам, как важного фактора для определения приоритетных направлений развития внешних связей, можно привести Галисию. Эта испанская автономия в результате массовой миграции галисийцев в Латинскую Америку, США и страны Европы стала центром этнокультурной идентичности и культурного притяжения для сотен тысяч соотечественников, проживающих за рубежом .

Другая автономия Испании - Страна Басков - имеет почти 200 этнических сообществ в 22 странах мира. В мае 1994 г. Парламент Страны Басков принял закон, регулирующий отношения с сообществами басков, расположенными за пределами Страны Басков. Законом, в частности, предусматривается регистрация сообществ басков, что необходимо для планирования финансовой поддержки, выделения грантов на образовательные и другие проекты сообществ басков. В соответствии с законом около 170 зарегистрированных сообществ соотечественников имеют следующие права:

1. Доступ к несекретной информации органов государственной власти по социальным, культурным и экономическим вопросам.

2. Участие в социальных, культурных и экономических проектах, организуемых Страной Басков для соотечественников за рубежом.

3. Равные права с общественными организациями в Стране Басков.

4. Обращение к Стране Басков с просьбой участия в мероприятиях по поддержке культуры басков, проводимых непосредственно сообществом соотечественников.

5. Участие в программах, деятельности представительств и работе делегаций Страны Басков в стране пребывания сообщества.

6. Получение разъяснений по вопросам социальной, экономической, трудовой политики Страны Басков.

7. Получение материалов, предназначенных для распространения знаний об истории, культуре, языке и социальной жизни басков.

8. Взаимодействие и поддержка со стороны радио, телевидения и печатных СМИ автономного сообщества.

9. Обращение в Совет по вопросам диаспор правительства Страны Басков, а также участие в ежегодном конгрессе сообществ басков.

10. Обучение на языковых курсах.

Таким образом, спектр отношений с представителями диаспоры охватывает широкий круг вопросов. Достаточно сказать, что торговые представительства Страны Басков в Мексике, Венесуэле, Аргентине и США открывались при поддержке диаспоры басков соответствующих стран. Представители зарубежной диаспоры также участвуют в региональных выборах, хотя и составляют менее одного процента от общего числа избирателей .

Шотландия действует в вопросах взаимодействия с соотечественниками более сфокусированно и в первую очередь стремится привлечь внимание 5,4 млн американцев шотландского происхождения. В данном случае накладываются дополнительные факторы, связанные с проживанием своих соотечественников не просто в другом государстве, но и в богатейшей стране мира.

Среди субъектов Российской Федерации можно отметить Республику Татарстан, которая ведет активную деятельность по объединению татарской диаспоры, сохранению культурных традиций татарских общин как в странах СНГ, так и в США, Финляндии, Австралии, других странах дальнего зарубежья .

Для понимания региональной идентичности Татарстана необходимо учитывать и совокупность объективных исторических факторов, поскольку тысячелетняя история проживания предков татар в центре российского государства естественным образом сформировала традиции толерантного отношения к различным культурам и религиям. Здесь не возникает проблема территориального сепаратизма, одновременно активно поддерживаются принципы федерализма. В идентичности жителей Татарстана проявляется сплав евразийской культуры, именно в этой среде возникли понятия джадидизма и «евроислама» .

В международных акциях по сохранению культурных традиций народов Российской Федерации также участвуют и другие субъекты Федерации, например регионы проживания финно-угорских народов или субъекты РФ, входящие в состав Большого Алтая.

Взаимный интерес Германии и Новосибирской, Омской, Томской областей, Алтайского края связан с тем, что на территориях этих регионов РФ проживает значительная доля населения немецкой национальности. Кроме того, в конце XX в. в эти субъекты РФ увеличился миграционный приток немцев из стран СНГ. Выбору Томска для проведения встречи Президента России Владимира Путина и канцлера ФРГ Ангелы Меркель в апреле 2006 г., наряду с исторически сложившимися деловыми и научно-образовательными контактами Томска с Германией, способствовало и наличие немецких корней у многих видных томичей, включая губернатора области Виктора Кресса.

Следует одновременно подчеркнуть, что для многих регионов Российской Федерации взаимодействие с русскоговорящими соотечественниками в зарубежных странах также относится к приоритетам внешних связей. В качестве примера здесь можно привести усилия Москвы, Санкт-Петербурга и Псковской области по поддержке соотечественников в странах Балтии. Обладающая мощным экономическим потенциалом Москва, как субъект Федерации, оказывает помощь русскоязычным соотечественникам и в других странах СНГ, в частности в Украине.

Религиозные факторы также оказывают влияние на формирование комплекса внешних связей отдельных регионов, т.к. духовное родство, общие вера и ценности, культурные устои облегчают взаимопонимание и последующую экономическую и культурную интеграцию.

В условиях конструктивного взаимодействия с федеральным центром этнические или религиозные отличия отдельных регионов могут эффективно использоваться для реализации внешнеполитических интересов государства. Например, при позиционировании России как евроазиатского государства, развитии взаимоотношений с арабским Востоком и исламским миром наличие в составе РФ национальных республик с мусульманским населением используется руководством государства для мотивации и обоснования современных направлений внешней политики. В своем выступлении на саммите стран-членов организации исламская конференция в октябре 2003 г. Президент РФ Владимир Путин сказал: «В нашей стране исторически проживают миллионы мусульман, и они считают Россию своей Родиной... Мусульмане -полноценная, полнокровная и неотъемлемая часть народа России. Мы видим в такой межрелигиозной гармонии силу страны, видим ее достояние, богатство и преимущество» .

На основе фундаментального анализа региональной идентичности как компоненты геополитической идентичности России Зуриет Жаде делает вывод, что этническая и региональная идентичности являются доминантой процессов конструирования геополитической идентичности в современной России .

Признавая, что именно поддержка развития языка лежит в основе этнокультурной идентичности, заметим, что в последние десятилетия эта тенденция находит все более широкое распространение в мире. По данным Министерства международных отношений Квебека, 287 регионов и территориальных властей из 180 стран провозгласили политику поддержки одного или нескольких этнических языков, возложив на себя еще одну задачу по достижению баланса между этнокультурной идентичностью и открытостью современного общества.

Включение регионов в процессы международной интеграции вызывает повышенное внимание с точки зрения выстраивания внутригосударственных отношений, поскольку в этой сфере затрагиваются общенациональные интересы, и она традиционно рассматривается в контексте вопросов обеспечения безопасности, суверенитета и территориальной целостности государства .

Заключение

Мировой опыт свидетельствует, что этноконфессиональные различия в обществе не исчезают. Насильственная унификация общественных ценностей

даже на фоне усиливающейся экономической интеграции и расширяющейся глобальной взаимозависимости приводит к нарушению стабильности, ослаблению политической власти, утрате опоры на исторически сложившиеся институты. Обострение проблемы межконфессиональных и межцивилизацион-ных взаимоотношений обращает внимание на вклад регионов в их развитие, формирование и проведение этнокультурной политики в многонациональном федеративном государстве или унитарном государстве, имеющем в своем составе национально-территориальные автономии.

Характеризуя значение региональной идентичности во внутренней и внешней политике, следует отнести ее к факторам, сдерживающим глобальную интеграцию, наряду с «континентальной» межгосударственной интеграцией.

Реализация этнокультурной региональной идентичности совершенно необязательно должна служить предвестником сецессии, угрозой государственному суверенитету. В правовом демократическом государстве автономии регионов в культурных, образовательных и социальных вопросах, согласованной с общенациональными интересами и международными принципами оказывается вполне достаточно для сохранения и развития культурного разнообразия. Одновременно сохраняется роль государства как основного полноправного актора международных отношений, определяющего пределы и условия международного сотрудничества регионов.

Список литературы

1. Дахин, В. Н. Глобализация политического процесса и культурноидеологический кризис современного мира / В. Н. Дахин // Международные связи России: состояние, пути совершенствования / В. А. Михайлов, А. П. Тупикин (ред.). - М. : РАГС, 2006. - С. 18-31. - Поленина, С. В. Мультикультуризм и права человека в условиях глобализации / С. В. Поленина // Государство и право. - 2005. - № 5. - С. 66-77.Гаджиев, К. С. Политология / К. С. Гаджиев. - М. : Высшее образование, 2007. - С460.

4. Мухаметшин, Ф. Х. Выступление на заседании Комитета по культуре и образованию Конгресса местных и региональных властей Европы / Ф. Х. Мухаметшин // Пресс-релиз Госсовета РТ. - 2007. - 29 марта.

5. Альбина, Е. А. Внешние связи субъектов Федерации: опыт парадипломатии Фландрии в контексте Бельгийских федеральных реформ: дис. ... канд. полит. наук / Е. А. Альбина. - Казань, 2005.

6. Столяров, М. В. Россия в пути. Новая федерация и западная Европа. Сравнительное исследование по проблемам федерализма и регионализма в Российской Федерации и странах Западной Европы / М. В. Столяров. - Казань: Фэн, 1998.

7. Quebec’s International Policy. Working in Concept // Ministere des Relations internationals, Government of Quebec, 2006. Legal Deposit - Bibliotheque et Archives na-tionales du Quebec, 2006. - 128 p.

8. Galicia in the world [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.xunta.es

9. Pilar, G. Diasporas as Non-Central Government Actors in Foreign Policy: The Tra-

jectory of Basque Paradiplomacy / G. Pilar ; Center for Basque Studies, University of Nevada (22 May 2005) [Электронный ресурс]. - Режим доступа:

http://basque .unr.edu

10. Насыров, И. Р. Внешние связи Республики Татарстан: итоги десяти лет развития / И. Р. Насыров // Казанский федералист. - 2002. - № 2. - С. 21-37.

11.Насыров, И. Р. Социально-гуманитарная составляющая внешних связей Татарстана / И. Р. Насыров, И. Л. Савельев // Диалог, толерантность и образование: совместные действия Совета Европы и религиозных конфессий / ред. Р. Г. Вагизов. - Казань: КГУ, 2006. - С. 128-136.

12.Хакимов, Р. С. Где наша Мекка? (Манифест евроислама) / Р. С. Хакимов. -Казань: Магариф, 2003. - 63 с.

13.Путин, В. В. Прошедшее десятилетие стало временем возрождения духовной жизни мусульман России / В. В. Путин // ИТАР-ТАСС. - 2003. - 10 октября.

14.Жаде, З. А. Геополитическая идентичность России в условиях глобализации:

2007.Фарукшин, М. Х. Сравнительный федерализм / М. Х. Фарукшин. - Казань: Изд-во КГУ, 2003. - 284 с.

16.Насыров, И. Р. Федерализм и политические механизмы координации взаимодействия регионов и Центра в области международного сотрудничества / И. Р. Насыров // Федерализм. - 2005. - № 3 (39). - С. 149-176.

Территориальная идентичность. Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований Территориальная самоидентификация

Территориальная идентичность в социологии

Территориальная идентичность в географии

Прикладные аспекты территориальной идентичности

Региональная идентичность в политике

Региональная идентичность в предпринимательстве

Территориальная идентичность в брендинге территорий

Синонимы и близкие понятия

См. также

Библиография

Примечания

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Территориальная идентичность как социально-психологический феномен»

Похожие диссертационные работы по специальности «Социальная психология», 19.00.05 шифр ВАК

Социальное воспроизводство региона: экономико-социологический анализ 2010 год, доктор социологических наук Корепанов, Геннадий Семёнович

Архитектоника социального пространства 2004 год, доктор социологических наук Черняева, Татьяна Ивановна

Формирование проблемной социальной идентичности в условиях социальной трансформации 2009 год, кандидат социологических наук Ганеева, Евгения Ильгизаровна

Социальная психология этнической идентичности 1999 год, доктор психологических наук Стефаненко, Татьяна Гавриловна

Заключение диссертации по теме «Социальная психология», Самошкина, Ирина Сергеевна

Территориальная идентичность в социологии

Территориальная идентичность в географии

Прикладные аспекты территориальной идентичности

Региональная идентичность в политике

Региональная идентичность в предпринимательстве

Территориальная идентичность в брендинге территорий

Синонимы и близкие понятия

См. также

Библиография

Примечания